Сперва я вообще ничего не хотел писать на эту тему. Я против всякого противопоставления между русскими и эстонцами, особенно в политическом контексте. Однако меня до сих пор не оставляет в покое обсуждение депутатами одного маленького законопроекта, который был принят на прошлой неделе в Рийгикогу. Обсуждение было очень страстным, порой даже злобным.

Обсуждали возможность обращения в суд на русском языке. Реформисты, консерваторы и свободники едином фронтом выступили против этой инициативы. Оппозиция в один голос заявила, что предоставление такой возможности является предательством Эстонии и ее народа.

Для меня же предателями являются именно эти ораторы, которые забыли про основные права человека и здравый смысл. До смены правительства, которая произошла по инициативе социал-демократов и отечественников, и отправки Партии реформ в оппозицию многие изменения было просто невозможно осуществить. Одним из таких «непроходных» проектов было как раз изменение Закона о правовой помощи, согласно которому ходатайства о правовой помощи, поданные на русском языке, не будут возвращаться.

То, что у всех жителей Эстонии должен быть равный доступ к правовой помощи и к правосудию, правительство соцдемов, центристов и отечественников считает самим собой разумеющимся. Да, в Эстонии один государственный язык – эстонский. Да, эстонский нужно учить, и я убежден, что русские ребята должны начинать изучать эстонский язык не со школы, а с детского сада. Но для социал-демократов важно, чтобы доступ к государственной правовой помощи имели все жители страны, у которых есть на это право, вне зависимости от уровня владения эстонским языком. Наша цель – гарантировать незыблемую защиту основных прав наших людей, а также обеспечить правовую помощь по доступным ценам тем, кто в ней нуждается.

То есть теперь, если не дай Бог что случится с 75-летней Марией Ивановной, и ей потребуется государственная правовая помощь, она может подать ходатайство на своем родном языке. Предыдущая же версия закона гласила, что ходатайство о государственной правовой помощи можно подать только на эстонском или в виде исключения на английском языках. Также в законе было отмечено, что посланные ходатайства на других языках будут возвращаться. То есть Мария Ивановна, которая и так оказалась в непростой ситуации, раз ей понадобилась государственная правовая помощь, могла бы попасть в еще более непростое положение. Мы же устранили возможность этой абсурдной ситуации!

Рерфомисты, отечественники и свободники обвинили нас, поддержавших этот закон, в предательстве нашего государства и языка. Это ложь! Стоит напомнить, что жесткая формулировка предыдущей версии закона подвергалась критике как со стороны нынешнего, так и предыдущего канцлера права. Однако самое важное заключается в том, что, изменив Закон о правовой помощи, новое правительство встало не только на защиту тех, кто не владеет языком на высоком уровне, но и на защиту свободы, здравого смысла и справедливости. Мы встали на защиту европейских ценностей XXI века.