Дорогие социал-демократы!

Итак, отчет председателя. У социал-демократов за плечами самый продолжительный период нахождения у власти. В трех различных правительствах мы занимались строительством более социал-демократичной Эстонии на протяжении пяти лет. Последний состав правительства был для нас особенно знаковым, поскольку мы впервые входили в однозначно левоцентристский правящий союз, и нам удалось выполнить все свои основные предвыборные обещания по большинству политических тем. Такого мощного прорыва в сферах культуры, здравоохранения, образования, внутренней безопасности и по многим другим направлениям не было уже давно. Избиратели поблагодарили нас за это, но при этом дали нам на треть меньше мест в Рийгикогу, в результате чего мы теперь самая маленькая парламентская фракция и оказались в оппозиции. Спасибо за внимание!

Или хотите побольше?

///

Хорошо. Последние месяцы мы все под разными углами думали о том, почему выборы оказались для нас неудачными.

Хотя, погодите, почему же неудачными? На выборах в Европарламент Марина вместе с командой впервые с 2004 года принесли социал-демократам два мандата! Спасибо Марине и всем, кто внес свой вклад в этот потрясающий результат!

А теперь обратно к меланхолическим социал-демократическим размышлениям. Почему на парламентских выборах пошло не так, как хотелось, и какие уроки мы можем из этого извлечь, чтобы в будущем результат был лучше.

[Историческая перспектива]

Во-первых, давайте посмотрим на нынешние результаты через историческую перспективу. Это были восьмые выборы в Рийгикогу с 1992 года, и социал-демократы получили в парламенте 10 мест.

1992 44,5 тыс. голосов 9,7 % 12 мест

1995 32,3 тыс. голосов 5,9 % 6 мест

1999 73,6 тыс. голосов 15,2 % 17 мест

2003 34,3 тыс. голосов 7,0 % 6 мест

2007 58,3 тыс. голосов 10,6 % 10 мест

2011 98,3 тыс. голосов 17,1 % 19 мест

2015 87,1 тыс. голосов 15,2 % 15 мест

2019 55,1 тыс. голосов 9,8 % 10 мест

Четко прослеживается закономерность – каждый раз, когда социал-демократы шли на выборы, будучи в правящей коалиции (1995, 2015, 2019), мы теряли голоса по сравнению с предыдущими выборами. Кстати, меньше всего голосов (32,3 тыс.) мы получили в тот единственный раз, когда пошли на выборы в качестве партии премьер-министра (1995). Самый большой скачок по голосам и местам был у нас в 1999 году (+11 мандатов по сравнению с предыдущими выборами. Этому предшествовало нахождение в оппозиции на протяжении 4 лет) и в 2011 году (+9 мест. До этого мы провели в оппозиции 2 года).

Я не хочу из этого заключать, что для нашей партии нахождение в правительстве всегда и неизбежно означает проигрыш на выборах. Еще меньше я хочу прогнозировать нам большой успех на парламентских выборах 2023 года, если до этого мы будем оставаться в оппозиции. Хотя эта гипотеза выглядит весьма убедительной, если посмотреть на то, как правительственный слон сейчас ведет себя в посудной лавке.

Наш нынешний результат – 10 мест – находится на уровне 2007 года, но тогда этому предшествовали не 5 лет в правительстве, а 4 года в оппозиции, в результате чего мы смогли улучшить свой результат на 4 места и подняться с 6 до 10 мандатов.

Нужно проанализировать, что именно для социал-демократов в правительстве всегда приводило к снижению популярности. То есть что именно мы делали неправильно при вхождении в правящую коалицию, при пребывании в правительстве и в наших коммуникациях во время нахождения у власти.

[Три вещи]

Все последние месяцы я много думал о прошедших выборах, и хочу выделить три вещи.
Совершенно точно, что на наши результаты повлиял разразившийся прямо перед выборами «плагиатный скандал» Райнера и, если посмотреть немного назад, появление Eesti 200. Но поскольку на обе эти ситуации мы не могли повлиять кроме как просто принять изменившуюся ситуацию к сведению, то сегодня на них нет смысла заострять внимание.

Но я бы обозначил три круга тем, о которых стоит поговорить более подробно и из которых нужно сделать правильные выводы на будущее.

[Политика в сфере здравоохранения]

Коротко и прошу прощения за скромность, но самой большой проблемой нашей партии было то, что ее возглавлял лучший в истории Эстонии министр социальных дел. И не потому, что я знал эту сферу лучше, чем Эйки, Марью, Хельмен или Рийна. Не знал.

Но я был председателем партии, и это помогало мне продвигать в правительстве сложные, но необходимые для социальной политики изменения.

Компенсация на лечение зубов для всех, льгота на рецептурные лекарства в объеме до 90 процентов для людей с повышенными расходами на медикаменты, перевод инфолистков к безрецептурным лекарствам на русский и английский язык, бесплатная вакцинация девочек от рака шейки матки, принятие новой амбициозной стратегии по борьбе с ВИЧ и покрытие расходов на ее реализацию, создание в Кассе по безработице возможностей для бесплатного обучения работающих людей, запрет на продажу в магазинах сигарет на видном месте, финансирование строительства двух крупных больниц (в Вильянди и Ида-Вирумаа), запуск уникального генного проекта. Это несколько небольших вещей, которые были сделаны.

Самой важной, конечно, является реформа финансирования здравоохранения, в результате которой поэтапно увеличивается объем субсидирования Больничной кассы из госбюджета. Эти дополнительные средства используются в первую очередь для сокращения очередей к врачам-специалистам. И хотя первые результаты этой реформы по отдельным специальностям уже видны, пациенты еще не в полной мере смогли ощутить их на себе. Хорошие плоды созревают долго.

Напоследок, конечно, алкоголь. Представьте себе следующую ситуацию. Тебя назначили министром здоровья, и ты дал клятву со словами «я знаю, что в этой должности несу ответственность перед Эстонской Республикой и своей совестью». После этого ты начинаешь работу в Министерстве социальных дел и, оценив ситуацию в Эстонии через призму своей сферы деятельности, быстро понимаешь, что одним из главных факторов риска для наших неважных показателей здоровья (например, выше среднего по ЕС смертность от болезней сердечно-сосудистой системы или высокий уровень самоубийств) является излишнее потребление алкоголя.

А у тебя на столе лежит пакет документов, составленных с учетом научных исследований и лучших мировых практик. И если ты хочешь сократить причиняемый обществу вред от алкоголя, нельзя заниматься только теми, кто за магазином пьет Taurus из пластиковой бутылки. Нужно претворить в жизнь комплексную политику, чтобы снизилось общее потребление алкоголя.

Эффективная алкогольная политика охватывает четыре фактора, формирующих единое целое – цену, рекламу, условия продажи и лечение. Я не был первым министром, которому специалисты положили на стол эти документы. До меня через эту должность прошло много людей, которые равнодушно убирали их в ящик стола, где документы затем благополучно пылились. И они не делали это случайно, ведь каждый министр знает, что у алкогольной и фармацевтической промышленности – самые агрессивные лоббисты.

И выбор стоял такой – либо заняться научно обоснованным решением крайне важной проблемы, либо нарушить свою должностную присягу и сосредоточиться на популярных мелочах. Мне даже и выбирать не пришлось. Я в политике для того, чтобы делать большие дела. Дела, которыми боятся заниматься, потому что кому-то это может не понравиться. Особенно дела, которые важны, но против которых выступают самые мощные денежные интересы нашего общества. Именно это я пообещал вам здесь четыре года назад.

Тармо Нооп может нанять PR-агентство, в результате успешной работы которого мы можем узнать из газеты, что настоящая проблема Эстонии в том, что пива у нас пьют слишком мало. Но пожилая мама, которую сын-алкоголик избивает в день пенсии, чтобы найти деньги в водку, в газету не пишет. Но кто-то ведь должен защищать ее!

В своей работе я всегда старался делать то, что нужно, но что другие не умеют или не могут сделать.

И мы сделали это. Год назад вступили в силу ограничения на рекламу алкоголя. Неделю назад начали действовать ограничения на размещение алкоголя в торговом зале, благодаря чему мы, совершая свои обычные покупки, не должны больше сталкиваться с алкоголем. Естественно, позитивное влияние этой политики на здоровье людей мы не увидим через год, через два или даже через пять лет. В лучшем случае лет через 10. По-настоящему вкусные плоды созревают особенно долго. А вот оценки демократическая политика дает сразу.

В результате умелой пропаганды конкурентов за нами из-за алкогольной политики закрепился бренд партии приказов и запретов. И, надо признать, не помогли наши заверения, что единственный запрет был связан с привлекательной рекламой алкоголя. Можете и дальше, дорогие жители Эстонии, пить столько, сколько душе угодно и сколько здоровье позволяет.

Ни роста финансирования сферы здравоохранения, ни алкогольной политики не было бы, если бы я не был председателем. Говорю это со всей убежденностью.

К сожалению, партии пришлось заплатить за это свою цену. И это очень важный урок на будущее.

Была надежда, что если мы всерьез возьмемся за решение социальных проблем, люди увидят это. Но проблем очень много, и их решение требует большого количества времени.

В конторе нашей партии на стене стоило бы выгравировать фразу: «Не пустим своего председателя в Министерство социальных дел!» Если у кого-то в будущем подобный соблазн и появится, позвоните мне, я приду и встану в дверях.

[Налоги и переизбыток изменений]

Во-вторых, нужно сказать о стратегической ошибке, сделанной при формировании правительства в 2016 году. Мы хотели существенно уменьшить налоговое бремя малообеспеченных людей, чтобы сократить серьезное неравенство в доходах и сделать нашу налоговую систему более прогрессивной. Нам удалось договориться о проведении крупнейшей в истории Эстонии налоговой реформы, которая повысила не облагаемый налогом минимум до 500 евро, но это дорого обошлось госбюджету.

Наше предложение по источнику покрытия было простым – повысить на 2 процента общую ставку подоходного налога (например, до 22 процентов), и дело в шляпе. В этом случае мы бы профинансировали повышение прогрессивности налоговой системы за счет средств самой системы.

Однако это предложение не подошло IRL, поскольку они боялись реакции Партии реформ на повышение ставки подоходного налога. Так что пришлось за несколько дней найти альтернативные источники покрытия. В результате повысились акциз на алкоголь, на газ и упаковку, появились «лимонадный» и автомобильный налог.

Мы не могли понять, почему IRL считал, что это лучше, чем повысить ставку подоходного налога. Но раз министр финансов из их партии, пусть он и объясняет, считали мы.

Объяснили они так, что уже к следующему лету Сестер ушел со своего поста, так же как и Цахкна, заключивший тогдашние соглашения. Но, конечно же, все это повлияло и на нас. Общее снижение популярности правительства ударило и по нашей партии.

В течение первых месяцев я старался защитить наше общее правительственное соглашение – и по акцизу на алкоголь, и по многим другим налоговым повышениям. Ну и, конечно же, повышение акциза на пиво было слишком резким. Если бы не пришлось в срочном порядке искать источники покрытия, мы бы избежали этой ошибки.

[Отношение к изменениям]

Но этот пример напомнил мне старую истину, о которой мы не должны впредь забывать. Если помните, смене правительства в 2016 году предшествовал довольно мучительный период правления Рыйваса, когда правительство особо ничего не делало, говорилось о тонких настройках и застое, откладывании важных решений. Новое же правительство ответило на широкий запрос общества на изменения.

И мы начали действовать. В здравоохранении и образовании, в финансах и региональных темах, в сфере внутренней безопасности. Практически по всем направлениям 100-дневный план быть столь амбициозным, что проработать до конца все готовящиеся реформы было просто невозможно.

Прошло пару месяцев, и люди, которые еще совсем недавно требовали изменений, начали спрашивать, почему мы действуем так быстро и так масштабно – ведь и прежняя система была не так уж и плоха. Одним словом, я понял, что у людей (и у журналистов, которые освещают политику) достаточно ограниченные способности осмысленно абсорбировать политические изменения. Если ты делаешь слишком быстро и слишком много, то у большого числа людей возникает чувство неуверенности, а не радость от перемен.

Я спросил у одного высокопоставленного чиновника, который вблизи видел много правительств, чем отличалось наше правительство от прежних правительств, которые возглавляла Партия реформ. И ответ был очень точным – Партия реформ проводила за время работы правительства одну-две заметных реформы, а все остальное время занималась рутинным поддержанием государственной машины в рабочем состоянии. Вы же, добавил он, поставили перед собой цель провести больше десяти реформ за два года.

И поэтому у нас не было достаточно времени, чтобы хорошенько обсудить всё в партии, которая является первичным каналом связи с обществом, а также достаточно убедительно защитить свои планы перед нашими жителями. Парадоксальным образом все партии, входившие в это самое амбициозное правительство за последние 15 лет, потеряли на выборах голоса.

Так что, урок на будущее – делать нужно намного меньше, а вот объяснять обществу свои действия следует намного лучше.

[Курицы Рейнсалу]

Для нашего избирателя то, на сколько евро нам удалось повысить пособия, не является первоочередным. В конце концов, компромиссы в социально-экономических вопросах абсолютно уместны. А вот в значимых ценностных вопросах нельзя защищать свои убеждения лишь наполовину. Отказ от выражения недоверия Рейнсалу (неважно, с каким обоснованием), был ошибкой.

[На фоне EKRE]

Закончить я бы тоже хотел темой ценностей. Если бы кто-нибудь сказал мне тогда, что через четыре года жизнь в Эстонии будет объективно лучше, но при этом у нас станет втрое больше разочарованных, озлобленных и машущих кулаками в сторону своих оппонентов… Что партия, апеллирующая к самым низменным инстинктам и страхам, и у которой главной эмоцией является гнев в адрес элиты, попадет в правительство… Я бы не поверил. Но это было в июне 2015 года.

В Финляндии месяцем ранее Сойни взяли в правительство, но Истинные финны были такими… милыми популистами. В октябре 2015 году пала Польша. В июне 2016 года был Brexit, в результате которого не далее как позавчера уже второй глава правительства от Консервативной партии лишился своего поста. В ноябре выбрали Трампа. Годом позже Макрон спас Европу от гибели, но чуть было не проиграл в первом туре. Германия получила ранение в 2017 году. Италия капитулировала в 2018 году.

Без преувеличения, основным политическим изменением во всей Европе за последние четыре года является рост брутального популизма и неспособность обществ справиться с этим явлением.

Так что, спустя год, я больше уже не мог молчать. В своей речи, произнесенной в апреле 2016 года в театральном зале Vaba Lava, я представил взаимосвязь сегодняшних основных ценностей социал-демократической идеологии и политической ситуации, складывающейся в Эстонии. Я обратил внимание общественности на опасности, угрожающие нашему обществу в связи с наступлением брутального популизма.

Я сделал это не из желания политтехнологически противопоставить нас с EKRE, а в связи с необходимостью четко очертить ценностный фундамент социал-демократов, от которого мы не откажемся. Целью этой речи не был вызов EKRE на предвыборную дуэль. Я хотел убедить людей, в том числе журналистов и других политиков, что общество должно не ждать, а немедля выступать против опасных авторитарных тенденций. Потому что потом будет уже поздно.

В то время большинство считало, что я преувеличиваю, что в Эстонии такого развития событий быть не может. Сегодня, посмотрев на то, какой ущерб нанесло нынешнее правительство Эстонии и внутри страны, и за ее пределами, я могу сказать, что был прав. И хотя первое сражение по защите свободы проиграно, война эта настолько важна, что мы как государство и народ не имеем права потерпеть в ней поражение.

В той речи я обрисовал ценностные контуры нашего мировоззрения. Его краеугольным камнем является такое демократическое управление, при котором права меньшинств уважаются и защищены. Для EKRE, нападающей на либеральную демократию и отрицающей ее, демократия – это всего лишь простая власть большинства над меньшинством, при которой вопрос о правах меньшинств даже готовы вынести на референдум, а популярность обеспечивается за счет нагнетания страхов и разжигания розни между разными группами жителей.

Из истории мы знаем, что желание говорить от имени всего народа, считая народом лишь своих единомышленников, выдавить всех инакомыслящих и просто других из общества, является прямой дорогой к тоталитаризму. И мы знаем, что это обычно происходит не за одну минуту, а шаг за шагом, путем постепенного отказа от своих свобод. Этот процесс Ээро Эпнер очень точно назвал нормализацией зла.

Именно поэтому перед последними парламентскими выборами я призвал лидеров остальных партий исключить сотрудничество с руководителями EKRE. Сперва необходимости в этом не увидели, но когда заявления и постоянные атаки со стороны лидеров EKRE уже начали переходить все мыслимые границы, лидеры Партии реформ и Центристской партии были вынуждены сообщить, что не считают сотрудничество с EKRE в правительстве возможным. На сегодняшний день Центристская партия от своих слов отказалась, и теперь, когда EKRE после выборов попала в правительство и вместо одних разговоров получила возможность реально действовать, у все большего числа людей открываются глаза на то, о чем социал-демократы предупреждали еще два с половиной года назад. Больше мне уже не нужно в каждой речи предупреждать, к чему приведет приход EKRE к власти. Теперь обо всем этом мы каждый вечер узнаем из новостей.

Как сказал Эйки Нестор, основной вопрос выборов в этот раз стал для всех очевидным лишь спустя неделю после выборов. И это как раз и есть тот вопрос, который Евгений Осиновский сформулировал 29 сентября 2018 года на собрании Совета уполномоченных социал-демократов в Пярну – по социально-экономическим вопросам партиям удается договориться, это мы все умеем; а вот в ценностных вопросах компромиссам нет места. «Основной вопрос этих выборов – сохранится ли общественная модель, до сих пор обеспечивающая Эстонии успех и базирующаяся на демократии, солидарности и праве».

Есть мнение, что наше противостояние с EKRE принесло нам ущерб. Но ведь никакого искусственного политтехнологического противостояния не было и нет. Просто разделяемые нами и руководителями EKRE ценности и этические принципы поведения объективно противоположны. И чем четче наши члены и сторонники будут отдавать себе в этом отчет, тем лучше. Социолог Тынис Саартс сформулировал желание лидеров EKRE заменить Эстонию, которая до сих пор базировалась на либеральных ценностях, на новую, восточноевропейскую модель демократии и радикальную национал-консервативную систему ценностей. Примером для лидеров EKRE, как известно, служат нынешние руководители Венгрии и Польши. Пропаганда таких ценностей является демократическим правом EKRE. А наше демократическое право – говорить, что для нас примером являются Северные страны, базирующиеся на солидарности и свободе. Что мы не хотим общество, где каждый инакомыслящий, более слабый или просто отличающийся от других чувствует себя униженным. В ценностных вопросах нет компромиссной золотой середины – нельзя быть униженным наполовину.

///

Мы обсуждали и в самой партии, и с другими партиями, нужно ли открыто противостоять EKRE, тем самым волей-неволей предоставляя им трибуну. Или же попытаться замолчать их существование. Я сказал тогда, что не знаю ни одного случая из мировой практики, когда подобную партию удалось бы «заигнорировать до смерти». У грубого популизма охват всегда больше, чем у того или иного яркого альфа-самца.

Я считал, что люди должны как можно скорее узнать, что из себя представляет эта компания. Общество должно переварить эту клейкую массу, и чем быстрее, тем лучше. Я и сегодня убежден, что это решение было правильным.

Всей этой ненависти нужно было дать отпор. Возможно, мое отношение к такого рода вопросам является особо чувствительным, поскольку мне в Эстонии пришлось доказывать, что я свой. И я знаю, как быстро можно из своего снова превратиться в чужого.

Посмотрите, что творится сейчас – как стремительно женщины, которые не хотят детей, превращаются в меньшинство. В меньшинство, на которое смотрят с подозрением. Или которое даже называют общественно опасным элементом. В Postimees периодически можно читать вербальное семяизвержение под названием «Наша Эстония», которое напоминает каждой особи детородного возраста, чего от нее ждет родина.

В каком смысле не хочешь рожать? Будешь рожать, во имя родины!

Это ведь не случайность, что пост «министра по рождениям» создан именно при Министерстве внутренних дел, чтобы показать жителям, что государство всей своей мощью должно вмешаться в эту сферу жизни, а не заниматься сюсюканьем, как говорит Март Хельме.

А голоса? Недавно один член партии сказал об этом настолько прямо, насколько это вообще возможно: мы получили бы на выборах намного больше мест, если бы социал-демократы вместо гомосексуалистов занимались снижением уровня бедности.

О боже! Во-первых, сокращению бедности мы уделяли времени и сил в разы больше, чем Закону о сожительстве. Во-вторых, для чего такой выбор? Бедные или гомосексуалисты? С бедностью нужно бороться, и меньшинства нужно защищать.

В-третьих, не получили бы мы больше голосов. В Финляндии вопрос о Законе о сожительстве не стоит, а правый фланг имеет такую же поддержку, что и у нас. Да, некоторые политики персонально получили в 2015 году меньше голосов, в целом же партия от вхождения в правительство потеряла тех сторонников, которые всегда критично настроены к правительству. И кто, скорее всего, по своему мировоззрению и так не очень-то и открыт.

И последнее. Есть вещи, которыми не торгуют. Например, правами человека. Защита прав человека – это не нишевая политика, а фундамент. Тот фундамент, на котором свободная Эстония строилась до сих пор и на котором ее нужно строить и дальше. И именно этот фундамент может стать опорой для всевозможных ниш.

Детей из тонущих лодок нужно спасать и тогда, когда это не приносит тебе ни одного голоса, сказал я в своей речи в Vaba Lava. Вот так. И никто не убедит меня в обратном. И я надеюсь, что никто никогда не убедит Социал-демократическую партию в обратном.

И теперь, когда люди все больше понимают, от чего мы их предостерегали, нам нужно нашу принципиальность, которая во время последнего турбулентного предвыборного периода делала нас уязвимыми, превратить в свою сильную сторону.

В политике возможности появляются только один раз, говорю я всем, кто взвешивает тот или иной выбор. Эти возможности всегда возникают неожиданно, у тебя есть всего пару мгновений, чтобы решить, воспользоваться этой возможностью или нет, и затем она исчезает. И уже никогда эта возможность не повторяется один к одному.

Есть политики, которые предпочитают не рисковать и ждут лучших времен. И, как правило, так и остаются ждать их. А есть те, кто не боится рисковать и становится победителем. Я, безусловно, отношусь ко вторым.

У меня спрашивали, как я смог пережить должность председателя. Инсульта не получил, не спился, семья вместе. Так что очень даже неплохо.

На самом деле это было крайне непростое время для человека, которому я не должен был бы осложнять жизнь. Трийну, ты – лучшая!

Наш сын родился, когда я был министром образования, и я начал свою прошлую кампанию по выборам в Рийгикогу в Ида-Вирумаа, когда Артуру только исполнилось 6 месяцев. Наша дочка родилась в день, когда Керсти Кальюлайд назначила меня министром в правительстве Ратаса. И хотя я старался разделить себя между работой и семьей настолько справедливо, насколько это возможно, в действительности это оказалось нереальным. Партийной работой, как мы все знаем, занимаются по вечерам и выходным. И всего этого за прошедшие годы было неимоверно много. И даже если бы я очень захотел, я бы не смог извиниться за каждый раз, когда я должен был что-то сделать, обещал что-то сделать, но не мог. Так что, просто и без дополнительных слов: СПАСИБО!

И спасибо всем вам, кто помогал и поддерживал меня, и тем, кто сейчас находится в этом зале, и тем, кого сейчас здесь нет, и в конторе партии, и в министерстве, и членам партии, и нашим единомышленникам.

Для меня было честью на протяжении четырех лет в качестве председателя служить лучшей в мире стране. Было честью руководить именно той партией, чьи ценности обеспечивают существование дружелюбного, умного и открытого общества. План социал-демократов для Эстонии по-настоящему долгосрочен, и поэтому большинство избирателей просто еще не нашли к нам дорогу.

Давайте ценить все важное, что в Эстонии стало реальностью благодаря нам. Давайте учиться на своих ошибках, чтобы не повторять их. Давайте дальше – без страха, уверенно и с высоко поднятой головой – строить социал-демократическую Эстонию.

Перефразируя Барака Обаму, это не точка, а всего лишь запятая в истории строительства Эстонии.

Так и со мной. Яак Принтс сказал то, что, думаю, относится и ко мне. На вопрос, какая сила движет им, он ответил: «Непрекращающаяся неудовлетворенность самим собой. Видимо, я горю сильным пламенем. Насколько хватит фитиля, это уже другой вопрос». Так и есть. Я сделал все, что умел и мог, друзья. Спасибо за эту возможность и поддержку! Теперь пришло время других.