Политические конкуренты, бесспорно, радуются тому, что благодаря решению Эдгара Сависаара создать свой избирательный список, покончить с единовластием Центристской партии в столице станет гораздо реальнее. Но если же взглянуть на ситуацию шире, станет понятно, что своим решением Сависаар подрывает позитивную тенденцию в процессе сплачивания общества.

В результате отделения Сависаара от Центристской партии, вновь большая часть русских займет оппозиционную позицию по отношению к правительству. И те важные изменения, которые стали происходить за последние полгода, рискуют кануть в Лету. Конечно, свою роль в этой истории сыграли личная месть и нереализованные амбиции, но проблема все-таки глубже.

Стать правящей партией – это долгий и изнурительный процесс, особенно когда пребывание в оппозиции затянулось на долгое время. Нынешнее руководство Центристской партии к этому ментальному повороту готово. Сависаар же не хочет править, он любит выборы.

Я вошел в политику в 2011 году. Тогда я сосредоточился на теме объединения эстонской и русской общин, на вопросах «всеми любимой» интеграции. Я углубленно занимался этой темой как в Рийгикогу, на посту министра образования, так и в нынешней должности. На всех выборах баллотировался в Ида-Вирумаа.

Безусловно, местных русских беспокоит образование на родном языке, политика гражданства и, порой, внешняя политика Эстонии. Это всем известно и активно обсуждается в обществе. Однако один важный нюанс замечают редко. Это вопрос политической репрезентации. Для местных русских доминирующим политическим настроением долгое время было противостояние правительству Эстонии. Эстонию любят, с эстонцами хорошо ладят, но правительство ненавидят.

Любой социолог, конечно, верно отметит, что свое влияние здесь оказало более слабое социальное положение (уровень безработицы среди русских в два раза выше; доходы ниже почти на пятую часть, состояние здоровья хуже…) Но самая важная причина кроется в особенности партийной политики Эстонии.

Прошлой осенью исполнилось 10 лет, как Центристская партия оказалась в оппозиции. 10 лет – это почти пол поколения. За это время партия очень хорошо научилась исполнять роль популистской оппозиционной партии (как сегодня EKRE и Партия реформ). Они говорили, что правительство плохое во всех отношениях и не заботится о людях, и что когда они придут к власти, то наведут за день в Эстонии порядок. Говорили о том, что правительство виновато в вашей плохой жизни. Говорили, что в «русском вопросе» тоже возможно сделать все по-другому, если центристы придут к власти. Так как Эдгар знал, что к власти, на самом-то деле, они не придут (и в последние годы он ничуть не был в этом заинтересован), можно было обещать что душе угодно.

Я всегда говорил, сто в демократическом государстве, в котором меньшинство составляет почти треть, исключительно опасно, если граница между оппозицией и коалицией совпадает с линией разделения общества на русских и эстонцев.

Я мечтал, что все крупные партии Эстонии начнут серьезнее относиться к политическим интересам русскоговорящих, что у партий проснется электоральный интерес к этой группе избирателей. Электоральный интерес, как известно, в наибольшей степени формирует политику партий. Увы, но даже спустя пять лет и несмотря на смену председателей, и Союз Отечества и Республики, и Партия реформ так и остались моноэтническими партиями, у которых отсутствует поддержка русскоговорящих. Именно с этой точки зрения нужно рассматривать желание Партии реформ поссорить жителей Таллинна угрозами закрыть русские школы.

Соцдемы поставили перед собой цель – предложить более образованному и молодому избирателю альтернативу Центристской партии, и нам это удалось. Начиная с 2012 года, вне зависимости от того, были ли мы в правительстве и с кем, наша поддержка среди русских стабильно превышала 10%. Мы являемся единственной партией, чья поддержка среди эстонцев и среди русских практически одинакова.

Но одних наших стараний мало, так как подавляющие большинство русскоговорящих избирателей продолжала поддерживать центристов, которые были в оппозиции к правительству. В этом контексте вовлечение Центристской партии в правительство было правильным шагом с точки зрения объединения общин (да, осмелюсь сказать, и с точки зрения внутренней безопасности).

Результат не заставил себя долго ждать. Сформировалась абсолютно новая ситуация, когда большинство местных русских стало вдруг поддерживать правительство и видеть в его работе хорошее для себя и для своих детей.

Если доброжелательное отношение русскоговорящего населения к правительству сохранится, то постепенно появится и доверие. Доверие же будет не к Центристской партии, а к правительству Эстонской Республики как конституционному институту. И, конечно, это доверие переживет центристов в правительстве. С точки зрения сплачивания общества, появление такого доверия является крайне важным.

Конечно, перемены не прошли для Центристской партии безболезненно. После 10 лет обещаний, наконец пришлось идти на неизбежные компромиссы в правительстве, а затем объяснять их своим избирателям. Русские политики из Центристской партии, которые годами говорили, какое плохое правительство, вдруг должны говорить, почему нельзя сделать то или это, почему изменения не осуществляются так быстро, как было ранее обещано. Почему у Эстонии один внешнеполитический курс, и он отличается от того, что говорит Яна Тоом. Почему нулевого варианта гражданства в ближайшее время не будет. И что пенсии не растут быстрее не из-за нежелания политиков, а из-за отсутствия денег.

Такая разъяснительная работа чертовски трудна, и проводить ее среди русскоговорящих в разы труднее. Я знаю это по своему опыту: в 2014 году я тоже сменил удобную роль оппозиционера на роль ответственного представителя правительства. Трудно было и, признаю, до конца и не получилось. Многие предпочли сказку правде и Яна Тоом на парламентских выборах собрала в Ида-Вирумаа в разы больше голосов, чем я.

Вместо того, чтобы объяснять избирателю комплексность управления страной, некоторых (сначала Яну Тоом, теперь Эдгара Сависаара) по-прежнему не оставляет идея полностью отмежеваться от политической ответственности и просто собрать голоса популистскими обещаниями. С приближением выборов некоторым центристам просто не хочется объяснять, почему разница между тем, что возможно сделать в коалиции и что было обещано, столь велика. Так бывает, если годами нереально завышать ожидания людей.

Остается надеяться, что русские политики среди центристов продолжат проводить сложную просветительскую работу со своим избирателем, а не уйдут в удобный антиправительственный стан Эдгара Сависаара. От этого решения зависит куда больше, чем результаты таллиннских выборов.